Глава 9. Стратегическое планирование инфраструктуры для устойчивого развития в Узбекистане
В настоящей главе описывается планирование устойчивой инфраструктуры в Узбекистане и представляются текущие тенденции в области инвестиций в крупномасштабные инфраструктурные проекты. Сравниваются инфраструктурные планы в энергетическом, транспортном, промышленном и водохозяйственном секторах с международными обязательствами по Парижскому соглашению и Целями в области устойчивого развития (ЦУР). В данной главе также рассматриваются документы стратегического планирования по долгосрочному экономическому развитию, отраслевому развитию и охране окружающей среды, включая документы, связанные со смягчением последствий изменения климата и адаптацией к нему. В заключение определены несогласованности между поставленными целями и наблюдаемыми инвестиционными потоками, и тем самым предложены рекомендации для улучшения стратегического планирования устойчивой инфраструктуры.
Основные соображения
Узбекистан является страной с доходами ниже средних и самой густонаселенной страной в Центральной Азии. Его экономика по-прежнему в большой мере опирается на экспорт золота, топливо и хлопок. К главным торговым партнерам Узбекистана относятся Швейцария (в основном как рынок его экспорта золота), Китайская Народная Республика (первая страна происхождения импорта и вторая страна назначения экспорта) и Российская Федерация. Хотя правительство традиционно проводит протекционистскую торговую политику, с 2017 года большая открытость торговле стала одним из важнейших компонентов повестки дня экономических реформ. Диверсификация экономики и переход к производству продукции высокотехнологичных отраслей с более высокой добавленной стоимостью также является одним из главных приоритетов страны.
Правительство приступило к проведению различных важных реформ, направленных на улучшение инвестиционного климата для отечественных и иностранных инвесторов. В 2019 году страна занимает 74е место из 190 стран, поднявшись с 2017 года на 14 строчек, а в 2018 году вошла в десятку стран, в которых произошли самые значительные изменения. Некоторые проблемы сохраняются, они связаны с доминированием ГП в экономике в целом, что ведет к дискриминационным мерам в отношении иностранных инвесторов. Российская Федерация остается крупнейшим инвестором в Узбекистан, на нее приходится 55 процентов ПИИ, за ней следует Китай (15 процентов). Почти 50 процентов ПИИ в Узбекистан направляются в угольную, нефтяную и газовую отрасли.
При том что доля Узбекистана в глобальных выбросах ПГ остается ограниченной (0,33 процента), это страна с одними из самых интенсивных выбросов в мире из-за высокой интенсивности использования ископаемого топлива в структуре энергетики (в которой преобладает природный газ), изнашивающейся энергетической инфраструктуры, высоких энергетических субсидий и энергоемкого промышленного сектора (например, цементной промышленности). Узбекистан также особенно уязвим по отношению к последствиям изменения климата: в Ташкенте и Ферганской долине зафиксированы средние годовые температуры на 1,8°C и 1,6°C выше доиндустриальных уровней — намного большую величину, чем среднее глобальное повышение температуры. Это основной источник обеспокоенности сельского хозяйства, которым потребляется наибольший объем воды в стране и которое с большим отрывом опережает в этом отношении другие секторы.
При том что благодаря своему географическому положению Узбекистан является отличным кандидатом для того, чтобы стать одним из основных узлов транспортного маршрута между Китаем и Европой, в нем имеет место один из самых серьезных дефицитов инфраструктурных инвестиций в регионе даже для поддержания текущих показателей сети. Несмотря на обширную сеть автомобильных дорог и железных дорог, узкие места в логистике остаются серьезным препятствием для повышения связности страны из-за низкой эффективности и плохого качества услуг. В энергетике срок службы почти 40 процентов имеющихся в Узбекистане генерирующих мощностей истек, что ведет к частым прекращениям подачи электроэнергии. Развитие возобновляемых энергоресурсов является национальным приоритетом для диверсификации энергетического баланса Узбекистана, но в то же время, как показывает анализ проектов, разрабатываемых в настоящее время, приблизительно 60 процентов планируемых и строящихся проектов выработки электроэнергии по-прежнему относятся к природному газу.
Последние институциональные реформы создали прочную институциональную основу для повышения координации министерств, в ведении которых находятся инфраструктура и окружающая среда. В стратегических документах, таких как Стратегия действий по пяти приоритетным направлениям развития Республики Узбекистан в 2017–2021 годах, излагается четкое видение развития Узбекистана в следующие пять лет, и Стратегия включает конкретные профильные планы в отношении транспортной отрасли, энергетики и промышленности. Для согласования текущих инвестиционных планов с задачами долгосрочного развития и охраны окружающей среды Узбекистан должен планировать на долгосрочную перспективу сейчас и утвердить более долгосрочную стратегию развития экономики в целом, с тем чтобы сформулировать свои планы в отношении будущего.
9.1. Состояние дел: экономика, инвестиции и изменение климата в Узбекистане
. Экономика и торговля
Экономика и демографические показатели
Узбекистан является страной с доходами ниже средних и самой густонаселенной страной в Центральной Азии. Его население численностью 32 млн человек является в основном городским: 51 процент проживает в городах (Таблица 9.1). ВВП Узбекистана не сократился так же резко, как ВВП других стран Центральной Азии, когда распался Советский Союз, и он стал первой страной Центральной Азии, которая в 1999 году достигла уровня ВВП на душу населения периода до независимости. Сектор услуг составляет наибольшую долю экономики Узбекистана — 39,9 процента, но промышленность (29,5 процента) и сельское хозяйство (17,3 процента) по-прежнему имеют важное значение. Доля сельского хозяйства в ВВП является крупнейшей в регионе после Таджикистана (World Bank, 2019[1]).
Торговля
Правительство традиционно проводит протекционистскую торговую политику, сосредоточенную на импортозамещении отраслей и ограничении экспорта продовольствия и прочей продукции для обеспечения их предложения на внутреннем рынке (Ganiev and Yusupov, 2012[3]). Все основные отрасли инфраструктурного сектора страны находятся в собственности или под контролем государства (International Trade Administration, 2019[4]). Однако с 2017 года повышение открытости для торговли стало одним из важнейших компонентов повестки дня экономических реформ, в частности, подтверждения приверженности вступлению во Всемирную торговую организацию (ВТО), в которой Узбекистан в настоящее время является наблюдателем (World Trade Organisation, 2019[5]). Дальнейшее повышение открытости торговли и членство в ВТО поможет Узбекистану достичь международных стандартов и сохранять доступ к рынкам экспорта (IMF, 2018[6]). Страна не входит в Евразийский экономический союз, хотя время от времени она выражала заинтересованность в укреплении связей с ним.
Экспорт Узбекистана представлен в основном сырьем и основными промышленными товарами. Золото составляет 44 процента экспорта Узбекистана в стоимостном выражении, а драгоценные металлы в целом — 45 процентов (см. Рисунок 9.1(c)). Следующими крупнейшими экспортными отраслями Узбекистана являются текстиль (в основном хлопок, хлопковая пряжа составляет 7,1 процента экспорта, хлопок-сырец — 2,2 процента), прочие металлы (рафинированная медь — 3,7 процента, сырой цинк — 2,2 процента, медная проволока — 2,5 процента) и полезные ископаемые (нефтяной газ — 8,3 процента). Узбекистан импортирует в основном готовую продукцию, особенно оборудование (25 процентов) и транспорт (12 процентов), а также металлы (12 процентов) (см. Рисунок 9.1(d)).
Страна ведет торговлю главным образом со Швейцарией (крупнейшей страной назначения своего экспорта, на которую приходится 44 процента экспорта в стоимостном выражении, поскольку в Швейцарии перерабатывается 70 процентов годовой мировой добычи золота (Mariani, 2012[7])), Китайской Народной Республикой (первой страной происхождения своего импорта и второй страной назначения экспорта) и Российской Федерацией (второй страной происхождения импорта и третьей страной назначения экспорта) (см. Рисунок 9.1(a) и (b)). На Казахстан и Турцию также приходятся крупные доли экспорта (соответственно, 8,2 процента и 9,7 процента) и импорта (соответственно, 11 процентов и 6 процентов).
Источник: Observatory of Economic Complexity (2017[8]), Uzbekistan: Exports, Imports and Trade Partners, Observatory of Economic Complexity, https://atlas.media.mit.edu/en/profile/country/uzb/
Участие Узбекистана в региональных и глобальных цепочках создания стоимости (РГЦСС) сконцентрировано в основном на промежуточных биржевых товарах, таких как золото низкой пробы, топливо и хлопок. Доля промежуточных товаров в торговле (дублирующий показатель участия в РГЦСС) составляет 27 процентов экспорта и 53 процента импорта. Эти цифры выше среднего в Азиатско-Тихоокеанском регионе, которое составляет 18 процентов экспорта и 22 процента импорта (UNESCAP, 2015[9]). Стратегия действий по пяти приоритетным направлениям развития Республики Узбекистан в 2017–2021 годах (Стратегия развития на 2017-2021 годы) направлена на расширение участия страны в РГЦСС, в частности, путем содействия высокотехнологичным отраслям, главным образом производства готовой продукции с высокой добавленной стоимостью (в отношении дополнительной информации о стратегических документах Узбекистана см. раздел 3).
Увеличение числа торговых соглашений о товарах и услугах могло бы дополнительно повысить интеграцию Узбекистана в РГЦСС. Только девять соглашений о свободной торговле (ССТ) Узбекистана с другими странами имеют силу, у страны отсутствует ССТ в отношении услуг, которые помогли бы стране не только включиться в цепочки создания стоимости, но и заниматься деятельностью с более высокой добавленной стоимостью. У всех других стран Центральной Азии, за исключением Туркменистана, больше ССТ, в том числе у стран с меньшим размером экономики, например, Кыргызской Республики, у которой имеется 24 ССТ, имеющих силу (ADB, 2015[10]). Увеличение числа ССТ также упростит торговлю, которой в настоящее время препятствуют длительные процедуры на границе и частые изменения в нормативных актах, из-за чего страна отстает от других стран региона в трансграничной торговле (EBRD, 2018[11]).
Согласно оценке показателей упрощения торговли ОЭСР (OECD, 2019[12]), наибольшую пользу Узбекистану принесут реформы в сферах оформления (например, упрощение и гармонизация документов и процедур), управления и беспристрастности, а также доступности информации. Показатели Узбекистана аналогичны средним показателям стран с доходами ниже средних по некоторым направлениям, таким как участие торгового сообщества, платежи и сборы, внутреннее сотрудничество пограничных ведомств, но ниже оптимальной мировой практики по всем направлениям, оцениваемым показателями упрощения торговли ОЭСР (см. Рисунок 9.2). Дальнейшие улучшения в отношении упрощения торговли помогут Узбекистану стать более конкурентоспособным: обычно упрощение торговли на 10 процентов связано с повышением разнообразия продукции приблизительно на 3-4 процента (Dennis and Shepherd, 2011[13]).
Источник: OECD (2019[12]), Trade Facilitation Indicators (база данных), Organisation for Economic Co-operation and Development, http://www.oecd.org/trade/topics/trade-facilitation/
. Инвестиционный климат
Большую часть своей истории после обретения независимости Узбекистан закрыт для иностранных инвестиций, в связи с чем это страна с наименьшим объемом прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в Центральной Азии. В последние годы, однако, он начал проводить различные важные реформы, направленные на улучшение инвестиционного климата для отечественных и иностранных инвесторов. Такие реформы де-юро привели к улучшению рейтинга в докладе Всемирного банка «Ведение бизнеса» 2018 года, в котором страна занимает 74е место из 190 стран, поднявшись с 2017 года на 14 строчек, а в 2018 году вошла в десятку стран, в которых произошли самые значительные изменения (EBRD, 2018[11]).
На институциональном уровне созданы новые ведомства при Министерстве инвестиций и внешней торговли Узбекистана, в частности, Агентство по привлечению иностранных инвестиций Узбекистана, которое будет оказывать информационную и правовую поддержку иностранным инвесторам. Также планируется, что иностранных инвесторов начнет обслуживать «единое окно», а инвестиционная карта обеспечит потенциальных инвесторов информацией о структуре производства в каждой области, необходимых инвестициях и конкретных проектах (NewsCentralAsia, 2019[14]).
Привлечение иностранных инвестиций также находится в центре внимания Стратегии действий по пяти приоритетным направлениям развития Республики Узбекистан в 2017–2021 годах (Стратегии развития на 2017-2021 годы) и является одной из основных тем подробной годовой программы на 2018 год Стратегии (Hashimova, 2019[15]). Годовой стратегией на 2018 год предусматривается 274 цели, в отношении каждой цели указаны конкретные ведомства, лица и бюджеты. В каждой области назначены должностные лица, ответственные за привлечение инвестиций и исполнение инвестиционных проектов.
Важные экономические реформы для улучшения инвестиционного климата включают мораторий на проверку компаний и упрощение процедур регистрации бизнеса, а также отмену требования об обмене определенных долей доходов от экспорта в твердой валюте по искусственно заниженному официальному валютному курсу (The Economist, 2019[16]). Правительство также уменьшило налоговое бремя на предприятия и упростило налогообложение, унифицировав и упразднив некоторые платежи. В настоящее время оно может выдавать вид на жительство сроком на 10 лет иностранцам, инвестирующим по крайней мере 3 млн долл. США (Hashimova, 2019[15]). Наряду с этим, правительство планирует снизить ставки налогов с корпораций с 14 процентов до 12 процентов в случае большинства компаний и НДС с 20 процентов до 12 процентов (The Economist, 2019[17]). Наконец, правительство также создало должность бизнес-омбудсмена и приняло закон «О противодействии коррупции», направленном на повышение прозрачности органов государственного управления (United States Department of State, 2019[18]).
Еще одной важной составляющей инвестиционного климата в Узбекистане является вопрос ответственного поведения бизнеса (ОПБ), который все более интегрируется в политику, направленную на привлечение более качественных инвестиций и увеличение инвестиций, устойчивых с социальной и экологической точек зрения. Хотя Узбекистан не является подписантом Руководящих принципов ОЭСР для многонациональных предприятий, он достиг значительных успехов в искоренении детского труда и принудительного труда в уборке урожая хлопка 2018 года1. В 2018 году использовалось на 48 процентов меньше принудительного труда, чем в предыдущем году (International Labour Organisation, 2019[19]).
Невзирая на такие достижения, фактический инвестиционный климат остается трудным для иностранных инвесторов. При том что законом «Об иностранных инвестициях» предусматривается, что все отрасли экономики открыты для иностранных инвесторов и что гражданство, резидентная принадлежность и страна происхождения не могут служить основанием для иного порядка обращения со стороны государства, государство по-прежнему активно присутствует в экономике и владеет долями во многих важнейших отраслях, в частности, энергетике, телекоммуникациях, авиалиниях и горнодобывающей промышленности. Кроме того, государство играет большую роль в регулировании инвестиций и потоков капитала в текстильной промышленности, в частности, отрасли производства хлопка и шелка. Такие меры по-прежнему имеют дискриминационные последствия для иностранных инвесторов. Только 5 517 компаний, или 1,8 процента всех зарегистрированных компаний, действующих в Узбекистане, получают иностранный капитал (United States Department of State, 2019[18]). Насчитывается множество совместных предприятий, и некоторым компаниям приносят пользу иностранные инвестиции, но многие компании подают жалобы в связи со сложностями, возникающими, когда они пытаются обменивать валюту или снимать доходы (Bertelsmann Stiftung, 2018[20]). Последние изменения, однако, посылают сигнал о приверженности Узбекистана проведению реформ и повышению прозрачности. Так, в конце 2018 года агентствами Standard & Poor’s и Fitch Узбекистану были впервые присвоены кредитные рейтинги, которые служат для потенциальных инвесторов международной оценкой кредитного риска Узбекистана. Его рейтинг BB- («неинвестиционного уровня спекулятивный») является таким же, как рейтинги Грузии и Вьетнама, благодаря чему Узбекистан находится между региональным лидером Казахстаном (BBB-/BBB, «инвестиционного уровня») и соседним Таджикистаном (B-, «в значительной степени спекулятивный») (Brookings, 2019[21]). Подход, принятый Узбекистаном к иностранным инвестициям, означает, что за прошедшее десятилетие его внешний долг вырос (в 2017 году достиг 32 процентов ВВП), но его уровни долга и зависимость от иностранных инвесторов и в основном Китая не считаются рискованными (Hurley, Morris and Portelance, 2018[22]).
В настоящее время около 55,6 процента ПИИ в Узбекистан поступает из Российской Федерации, Китай составляет 15 процентов. Остальные ПИИ в Узбекистан осуществляются странами — членами ОЭСР и многосторонними банками развития, главными из которых являются Япония (6,6 процента), Нидерланды (4,3 процента) и Исламский банк развития (4,2 процента) (Рисунок 9.3). С 2003 года по 2017 год Узбекистан привлек капитал ПИИ в новые предприятия в размере 26,6 млрд долл. США, что значительно ниже уровня аналогичных стран. Например, только в период 2008–2018 годов ПИИ в Марокко составляли 48 млрд долл. США, во Вьетнам — 213 млрд долл. США (BCG, 2018[23]).
Источник: National Statistics Committee of the Republic of Uzbekistan (2017[24]), Инвестиции в основной капитал, National Statistics Committee of Uzbekistan, https://stat.uz/uploads/docs/investitsiya-yan-dek-2017ru1.pdf
Иностранных инвесторов в Узбекистан интересуют в основном природные ресурсы. Только уголь, нефть и природный газ составляли 49 процентов совокупных ПИИ (Рисунок 9.4). Производство химикатов, пластмасс и связь были другими наиболее привлекательными секторами для ПИИ в новые предприятия (26 процентов совокупных ПИИ в новые предприятия). Деятельность в отношении инфраструктуры в целом привлекала значительно меньший объем трансграничных инвестиций: строительство и строительные материалы получали 4 процента совокупных инвестиций (или 936,8 млн долл. США), транспорт — 3 процента.
Примечание: ИФО = Изготовители фирменного оборудования. Прочее включает следующее: продовольствие и табак; биотехнологии; программное обеспечение и услуги в сфере ИТ; потребительская продукция; авиакосмическая промышленность;
коммерческие станки и оборудование.
Источник: ОЭСР на основе fDi Markets (2019[25]), fDi Markets: the in-depth crossborder investment monitor (база данных), fDi Markets, https://www.fdimarkets.com/
. Изменение климата
Хотя в 2012 году совокупные выбросы парниковых газов Узбекистана составляли лишь 0,33 процента глобальных выбросов, Узбекистан стоит особняком в отношении интенсивности выбросов своей экономики. В 2012 году интенсивность выбросов ВВП Узбекистана составляла 3,85 кг CO2-экв на 1 долл. США ВВП (World Bank, 2019[1]). Эта цифра согласуется с показателями других стран бывшего Советского Союза с высокими уровнями выбросов, такими как Казахстан и Украина, и является одной из самых высоких в мире. Ввиду признания этого задачами смягчения последствий изменения климата в определяемом на национальном уровне вкладе (ОНВ) Узбекистана предусматривается сокращение к 2030 году выбросов парниковых газов (ПГ) на единицу ВВП на 10 процентов по сравнению с уровнями 2010 года (UNFCCC, n.d.[26]). Выбросы Узбекистана на душу населения, однако, весьма малы и составляют 5,95 тCO2-экв на душу населения. Это значительно меньше выбросов ПГ на душу населения в соседнем Казахстане (21,8 тонны), среднего в государствах — членах ОЭСР (12,9 тонны) и даже средних глобальных выбросов (7,5 тонны) (World Bank, 2019[1]). Несмотря на устойчивый экономический рост Узбекистана с тех пор, как он стал независимым, последние несколько десятилетий его выбросы парниковых газов остаются сравнительно постоянными (см. Рисунок 9.5).
В 2012 году крупнейшая доля выбросов парниковых газов Узбекистана приходилась на энергетику (82 процента); сельское хозяйство было ответственно за 10,5 процента, а с промышленными процессами и отходами было связано еще по 3,8 процента выбросов. Выбросы Узбекистана в разрезе секторов остаются сравнительно стабильными с тех пор, как он стал независимым (UNEP, 2016[27]).
Узбекистан особенно уязвим по отношению к последствиям изменения климата. В Ташкенте и Ферганской долине зафиксированы средние годовые температуры на 1,8°C и 1,6°C выше доиндустриальных уровней — намного большую величину, чем среднее глобальное повышение температуры. Изменение климата также угрожает регулярности атмосферных осадков и водообеспеченности. Сток в бассейнах рек Амударья и Сырдарья может сократиться, соответственно, на 7-22 процента и 5-42 процента, особенно когда ледники — их источники в соседних Таджикистане и Кыргызской Республике сокращаются и исчезают. К 2021-2040 годам дефицит водоснабжения в Узбекистане может увеличиться в среднем на 11-14 процентов, а урожайность культур может снизиться из-за повышения температур и нехватки воды (UNEP, 2016[27]).
Источник: World Bank (2019[1]), World Development Indicators (база данных), World Bank, https://datacatalog.worldbank.org/dataset/world-development-indicators
9.2. Потребности в инфраструктуре и текущие планы Узбекистана
В настоящее время Узбекистан наиболее нуждается в повышении потенциала инфраструктуры в регионе для поддержания показателей сети. Его транспортная и водохозяйственная инфраструктура отстает от демографических и экономических изменений, текущие инвестиции не обеспечивают достаточного содержания существующих активов. В автодорожной отрасли не выполнены крупные объемы отложенного текущего ремонта и содержания, которые составляют, по оценкам, 1 млрд долл. США в год. Потенциал автодорожной инфраструктуры должен увеличиться на 486 процентов к 2030 году и на 1365 процентов к 2050 году для осуществления планируемого объема грузовых перевозок, которые будут проходить через Узбекистан. К 2050 году доля автодорожных перевозок, как ожидается, увеличится на 50 процентов с менее чем 30 процентов в 2015 году. Железнодорожные перевозки к 2030 году также, как ожидается, увеличатся, но в 2050 году сократятся, скорее всего, из-за строительства новых железнодорожных линий в Кыргызской Республике и Таджикистане и частичного перемещения потоков движения на эти новые линии (ITF, 2019[28]). В энергетике также имеет место неэффективность, ее цена для экономики равна приблизительно 1,5 млрд долл. США в год, а издержки, связанные с низким качеством существующей инфраструктуры водоснабжения и водоотведения, составляют до 8 процентов ВВП в год (World Bank, 2016[29]). Столь неудовлетворительно работающая инфраструктура является значительным бременем для экономики.
Из инвестиций в размере 70,1 млрд долл. США в Узбекистан, которые отслеживались в период 2000–2018 годов, проекты в энергетике составляют более 64 процентов (37,2 млрд долл. США), а обрабатывающая промышленность и транспорт, соответственно, 23 процента и 13 процентов. Наконец, на водоснабжение и водоотведение приходится 4 процента планируемых и строящихся инвестиционных проектов, или 2,4 млрд долл. США. Почти половина (45 процентов) совокупных проектов в энергетике относится к отрасли разведки и добычи нефти и газа, за которой следуют проекты выработки электроэнергии (40 процентов). Нефте- и газопроводы также составляют 9 процентов инвестиций, а проекты передачи и распределения электроэнергии — остальные 6 процентов (Рисунок 9.6). В промышленном секторе преобладает обрабатывающая промышленность, на которую приходится более 98 процентов проектов, и лишь 1 процент проектов относится к горнодобывающей промышленности.
Источник: ОЭСР на основе баз данных по состоянию на апрель 2019 года.
. Транспорт
Расходы на автодорожную отрасль в настоящее время составляют 1,3 процента ВВП Узбекистана. При том что в период 2005-2015 годов расходы несколько увеличились, они остаются низкими по международным стандартам (ADB, n.d.[30]). Такая нехватка инвестиций ведет к большой продолжительности перевозок, несоответствующему качеству транспортного сообщения и высоким эксплуатационным издержкам, следствием чего является утраченный экономический потенциал, неоптимальная региональная торговля и отрицательное воздействие на окружающую среду (ADB, 2019[31]). Железнодорожная отрасль также сталкивается с многочисленными проблемами, в частности, непроведением модернизации существующих железнодорожных линий и парка подвижного состава, а также низким качеством железнодорожного сообщения (ITF, 2019[28]). Требуются дополнительные инвестиции в железнодорожную отрасль, с тем чтобы она повысила транспортный и транзитный потенциал страны и создавала новые рабочие места.
Транспорт остается основой экономики не только Узбекистана, но и соседних стран, которые опираются на транспортную сеть Узбекистана для перевозки грузов и пассажиров. Железнодорожные сети соседних Таджикистана и Кыргызской Республики, например, зависят от транзита через Узбекистан: единственное международное сообщение между Таджикистаном и южной линией железнодорожной сети Кыргызстана проходит по югу Узбекистана (World Bank, n.d.[32]). Стоимость перевозки товаров из Узбекистана остается весьма высокой: издержки, связанные с тем, чтобы одна тонна товаров из Узбекистана достигла 20 процентов глобального ВВП, составляют приблизительно 175 долл. США, тогда как в Германии такой же доступ можно обеспечить по цене около 30 долл. США (ITF, 2019[28]). С 2012 года высокоскоростной поезд «Афросиаб» связывает Ташкент с Самаркандом, с 2016 года он курсирует в Бухару. Недавно Узбекистан также открыл пункты пересечения границы и автодорожное сообщение с соседними Казахстаном, Кыргызской Республикой и Таджикистаном (EBRD, 2018[33]).
Железные дороги служат преобладающим способом грузовых перевозок и составляют крупную долю рынка пассажирских перевозок на большие расстояния в Узбекистане (World Bank, 2014[34]). В прошлом десятилетии по железным дорогам ежегодно перевозилось около 60 млн тонн грузов и 15 млн пассажиров. Плотность железных дорог значительно выше, чем в соседних странах. В Узбекистане 10 км железных дорог на 1 км2 по сравнению с 5 км/км2 в Казахстане, 2 км/км2 в Кыргызской Республике и 4 км/км2 в Таджикистане. В отличие от других стран этого региона, таких как Кыргызская Республика, Таджикистан, Монголия, в которых не существует электрифицированных железнодорожных линий, приблизительно 29 процентов железных дорог Узбекистана электрифицированы, что является даже более крупной долей, чем в Казахстане (27 процентов) (ITF, 2019[28]).
Несмотря на обширную сеть автомобильных дорог и железных дорог, узкие места в логистике остаются серьезным препятствием для повышения связности страны. Издержки, связанные с деятельностью в сфере логистики, в Узбекистане вдвое выше, чем в Европе, отчасти из-за низких эффективности и качества сообщения (World Bank, 2014[34]). Плотность автомобильных дорог на 1 км2 составляет 0,18, 38 процентов автомобильных дорог представляют собой грунтовые дороги (ITF, 2019[28]). За пределами определенных регионов страны (Ферганской, Наманганской и Андижанской областей) транспортное сообщение особенно неэффективно (World Bank, 2016[29]). Эти узкие места отражены в индексе эффективности логистики, в котором Узбекистан занимает 99е место из 160 стран и имеет общую оценку 2,58 (из 5) по сравнению с оценкой 2,81 Казахстана (71ое), 2,55 Кыргызской Республики (108е), 2,41 Туркменистана (126е) и 2,34 Таджикистана (134е). Оценки Узбекистана в отношении инфраструктуры (2,57), уровня эффективности логистики (2,59), наблюдения и отслеживания (2,71) и своевременности (3,09) значительно выше его оценки таможни (2,10) (ITF, 2019[28]).
Планируемые и в настоящее время строящиеся проекты в сфере транспортной инфраструктуры Узбекистана представлены в основном железнодорожными проектами, которые составляют 71 процент совокупных инвестиций в размере 8,3 млрд долл. США в транспортную отрасль (см. Рисунок 9.7). Автодорожные проекты образуют остальные 29 процентов, или 2,4 млрд долл. США, и они сосредоточены в основном на реконструкции региональных автомобильных дорог. Большинство этих проектов представляют собой инвестиции в существующие предприятия в результате региональных усилий, например, коридоры Центральноазиатского регионального экономического сотрудничества, которые координируются Азиатским банком развития и в которых организации, осуществляющие совместное финансирование, такие как Всемирный банк и Экспортно-импортный банк Китая (Эксимбанк), также активно финансируют участки региональных автодорог. Правительство также участвует в инвестициях в проекты автомобильных дорог и железных дорог. У его государственного предприятия «Узбекистанская железная дорога» насчитывается 50 действующих инвестиционных проектов улучшения железнодорожной инфраструктуры, расширения своей сети и обновления парка подвижного состава (EBRD, 2018[11]).
Источник: исследование ОЭСР на основе баз данных по состоянию на апрель 2019 года.
Проекты транспортной инфраструктуры, планируемые и строящиеся, как ожидается, создадут значительные вторичные экономические эффекты. В частности, эти проекты направлены на сокращение издержек, связанных с торговлей, уменьшение продолжительности перевозок, повышение безопасности и увеличение внутренней и трансграничной торговли (Таблица 9.2). Одним из наиболее значительных проектов, который в настоящее время строится и строительство которого завершается, является проект железной дороги «Ангрен–Пап». Эта железнодорожная линия, пассажирские и грузовые перевозки по которой начались в 2016 году, связывает Ферганскую долину с остальным Узбекистаном однопутной железной дорогой между городами Ангрен и Пап, но в настоящее время осуществляются ее электрификация и другие улучшения для удовлетворения неожиданно высокого спроса на этот новый маршрут (World Bank, 2019[35]). Долина является наиболее густонаселенной частью Центральной Азии, но в узбекистанской части долины экономический рост значительно ниже, чем в остальной стране. Так, в 2017 году ВВП на душу населения трех областей Узбекистана в Ферганской долине (Андижанской, Ферганской и Наманганской) был ниже среднего в Узбекистане, соответственно, на 38 процентов, 41 процент и 49 процентов (The State Committee of the Republic of Uzbekistan on Statistics, n.d.[36]). Этот проект является приоритетным для правительства: он изменит деятельность в сфере логистики в Узбекистане благодаря сокращению транспортных издержек и повышению надежности сети, что имеет важное значение для торговли и ценного экспорта. Повысится связность с Казахстаном, Китаем, Россией и Европой. Общая стоимость проекта составляет 1,6 млрд долл. США, он финансируется Всемирным банком, Экспортно-импортным банком Китая и правительством Узбекистана (World Bank, 2019[37]).
К наиболее значительным планируемым проектам относится железная дорога Китай–Кыргызская Республика–Узбекистан, которая свяжет эти три страны и, как ожидается, сократит на 900 км расстояние из Китая в Европу. Проект, если он будет в конечном итоге завершен, сократит продолжительность перевозок железнодорожных грузов между Китаем и Ближним Востоком на 7–8 дней (по сравнению с приблизительно 17 днями между Шанхаем и Дубаем в настоящее время) и создаст новые логистические услуги, такие как перегрузка на железной дороге (Emerging Markets Forum, 2019[38]). Доля использования железных дорог, как ожидается, увеличится до более чем 50 процентов к 2030 году, но потом снова уменьшится до уровня ниже 20 процентов к 2050 году, когда будут введены в эксплуатацию альтернативные маршруты из Китая через другие страны (ITF, 2019[28]).
. Энергетика
Узбекистан является одной из самых энерго- и углеродоемких стран мира. Для производства одной единицы ВВП Узбекистан использует на 60 процентов больше энергии, чем Азербайджан или Казахстан, и в четыре раза больше, чем в среднем в мире. Такие проблемы в энергетике связаны с различными факторами, в частности, устаревшей инфраструктурой энергетики, слабой технологической базой, отсутствием инвестиций, неэффективностью и высокими энергетическими субсидиями. Экономика в большой мере опирается на природный газ, на который в 2016 году приходилось 87 процентов совокупного предложения первичной энергии и 75 процентов (или 43,7 ГВт·ч) выработки электроэнергии, а плотины гидроэлектростанций (20 процентов), угольные (4 процента) и мазутные электростанции (1 процент) составляли остальную часть (см. Рисунок 9.8). Такая сильная зависимость от природного газа и ограниченная диверсификация вызывают опасения относительно энергетической безопасности страны и ее возможной уязвимости по отношению к проблемам изменения климата в долгосрочной перспективе. Когда правительство стремится к росту промышленности и проводит стратегию развития, в котором ведущую роль играет экспорт, устойчивость электроэнергетики крайне важна для поддержки концепции развития Узбекистана (ADB, 2010[44]).
Источник: IEA (2018[45]), IEA World Energy Balances 2018, International Energy Agency, https://webstore.iea.org/world-energy-balances-2018
В настоящее время значительная доля генерирующих мощностей Узбекистана является устаревшей и требует модернизации или замены. Согласно данным Всемирного банка, срок службы почти 40 процентов имеющихся в Узбекистане генерирующих мощностей истек (World Bank, 2016[29]). Это привело к снижению надежности энергоснабжения, что оставалось главным препятствием для повышения результативности деятельности компаний в Узбекистане, следствием чего стало увеличение потерь доходов вследствие прекращений подачи электроэнергии с 8,9 процента до 16 процентов в 2015 году. По состоянию на 2013 год прекращения подачи электроэнергии имеют место в Узбекистане в среднем почти шесть раз в месяц, что значительно чаще, чем в государствах — членах ОЭСР (в среднем 0,6 в месяц) или Российской Федерации (в среднем 0,3 в месяц) (World Bank, 2019[1]).
Узбекистан является чистым экспортером энергии. В 2016 году он экспортировал несколько больше угля, нефти и электроэнергии, чем импортировал (соответственно, 0,04 мтнэ, 0,16 мтнэ и 0,13 мтнэ). Его экспорт природного газа был значительно крупнее: в 2016 году 13,10 мтнэ (IEA, 2018[45]). В 2017 году Узбекистан добыл 806 тысяч тонн сырой нефти и 56,4 млрд м3 природного газа. Хотя уголь не является важной частью структуры энергетики страны, в Узбекистане есть действующие угольные шахты, на которых в 2017 году было добыто 4 млн тонн угля (National Statistics Committee of the Republic of Uzbekistan, 2017[46]).
С 2016 года Узбекистан стремится поддерживать развитие возобновляемых энергоресурсов, особенно солнечной энергии, в попытке диверсифицировать свой энергетический баланс и уменьшить свою зависимость от газа. В Стратегии действий по пяти приоритетным направлениям развития Республики Узбекистан в 2017–2021 годах Узбекистан указывает на увеличение использования возобновляемых источников энергии как на важную составляющую улучшения обеспечения населения страны высококачественной энергией. Текущие инвестиции страны в выработку электроэнергии, однако, по-прежнему сосредоточены на электростанциях, работающих на ископаемом топливе. Приблизительно 60 процентов (или 2,8 ГВт) планируемых и строящихся проектов выработки электроэнергии из совокупных 4,7 ГВт представлены газовыми электростанциями (Рисунок 9.9). Проекты гидроэнергетики составляют еще 24 процента, и на угольные теплоэлектростанции и солнечную фотовольтаику приходится, соответственно, 14 процентов и 2 процента. При том что некоторые проекты солнечной энергетики фигурируют в числе планируемых инфраструктурных проектов страны и они увеличат выработку энергии из возобновляемых источников, они незначительны по сравнению с инвестициями в газовые и угольные электростанции.
Как все прочие страны бывшего Советского Союза, Узбекистан достиг всеобщего доступа к электроснабжению. Качество систем передачи и распределения электроэнергии Узбекистана является сравнительно хорошим. Потери электроэнергии составляют около 8,8 процента, что соответствует потерям или меньше потерь в некоторых государствах — членах ОЭСР (например, 8,7 процента в Канаде, 9,0 процента в Латвии, 9,6 процента в Испании, 8,4 процента в Великобритании) (World Bank, 2019[1]).
Источник: исследование ОЭСР на основе баз данных по состоянию на апрель 2019 года.
Крупные проекты энергетической инфраструктуры Узбекистана (Таблица 9.3) не демонстрируют динамики изменений в направлении экологизации структуры энергетики в соответствии с заявленными правительством задачами относительно энергетики. Большинство проектов касаются разведки и добычи нефти и газа, нефте- и газопроводов, а в возобновляемые источники энергии осуществляются небольшие инвестиции. Узбекистан участвует в Центральноазиатском магистральном газопроводе, оцениваемая стоимость которого для Узбекистана составляет 3,5 млрд долл. США из совокупных 11 млрд долл. США. Этот проект позволил Узбекистану экспортировать природный газ в Китай и приносит Узбекистану доходы от транзита. Проект считается проектом инициативы «Один пояс, один путь» (ОПОП), хотя строительство его первых двух этапов завершилось еще до начала ОПОП. В рамках ОПОП также разрабатываются Китаем газовые месторождения Узбекистана по соглашениям о разделе продукции (Emerging Markets Forum, 2019[38]).
Крупным планируемым высокоэффективным энергетическим проектом является угольно-газовая электростанция мощностью 600 МВт, которую планируется построить в Ташкентской области. Иностранным кредитором проекта выступает турецкая компания Yildirim Group.
. Промышленный сектор и горнодобывающая промышленность
Экономика Узбекистана является одной из наиболее диверсифицированных в Центральной Азии. Ее промышленный сектор традиционно сосредоточен на энергии, металлах, продовольствии и строительстве. В последние годы промышленное производство Узбекистана неуклонно растет (см. Рисунок 9.10), особенно в легкой промышленности (текстиль, швейная продукция), пищевой промышленности и транспортном машиностроении. В 2015 году правительство объявило программу структурного реформирования, модернизации и диверсификации промышленности. Диверсификация экономики и переход к производству продукции высокотехнологичных отраслей с более высокой добавленной стоимостью также является одним из его основных приоритетов его Стратегии действий по пяти приоритетным направлениям развития Республики Узбекистан в 2017–2021 годах. Однако в действительности либерализация цен и валютного курса практически не проводится, приватизация и реструктуризация предприятий носят ограниченный характер, а банковская система является слабой.
Промышленный сектор также является одним из крупнейших источников энергетической неэффективности и сектором, потребляющим наибольший объем электроэнергии, отчасти из-за неосведомленности об энергоэффективных технологиях. Согласно данным Всемирного банка, энергопотребление Узбекистана на единицу ВВП весьма высоко: оно в 6 раз больше среднего в 27 государствах — членах ЕС (Kochnakyan et al., 2013[51]). Самыми энергоинтенсивными отраслями Узбекистана являются металлургия, промышленность строительных материалов, таких как цемент, химическая промышленность и горнодобывающая промышленность. В этих отраслях используются старые энергонеэффективные технологии, но они также не осведомлены об энергоэффективных технологиях и потенциальных выгодах инвестиций в эти технологии.
Примечание: узб. сум = узбекский сум. 1 миллион узбекских сумов равен приблизительно 118 долл. США
Источник: National Statistics Committee of the Republic of Uzbekistan (2017[52]), Промышленная продукция, National Statistics Committee of the Republic of Uzbekistan, https://stat.uz/ru/otkrytye-dannye/ekonomika
Узбекистан является одним из крупнейших производителей цемента в Центральной Азии и имеет 9 крупных заводов, способных производить более 7,6 Мт цемента в год. Этой отрасли также помогает дробильная станция мощностью 1 Мт в год, расположенная в Ташкенте (Strommashina, n.d.[53]). Более половины (53 процента, или 7,6 млрд долл. США) строящихся и планируемых проектов обрабатывающей промышленности относятся к коксовой промышленности и нефтеперерабатывающей промышленности, за которыми следуют химикаты (36 процентов) и цемент (9 процентов) (Рисунок 9.11). Проекты химической промышленности включают крупный газохимический комплекс, крупный химический завод в Узбекистане и строительство металлургического завода. Узбекистан занимает 96е место из 125 в рейтингах сложности экономики, вследствие чего он в значительной мере подвержен внешним потрясениям из-за недостаточной диверсификации и сложности продукции (EBRD, 2018[11]).
Source: (2019[41]); Dealogic (2019[48]); The Export-Import Bank of China (2019[54]), Government of Uzbekistan (2019[47]), AIDDATA (2019[40]) на основе информации по состоянию на май 2019 года.
Большинство строящихся и планируемых проектов обрабатывающей промышленности также касаются производства химикатов, кокса и нефтепродуктов, а также производства цемента (Таблица 9.4). Некоторые из этих проектов являются весьма крупными, например, Сургильский газохимический комплекс — проект стоимостью 4 млрд долл. США, совместно финансируемый компаниями «Узбекнефтегаз», Lotte Chemical Corporation, Korea Gas Corporation и STX, направленный на поставки 4,5 млрд м3 газа с ожидаемым сроком эксплуатации 40 лет. Правительство также планирует удвоить объем производства цемента до 17 млн тонн в год для удовлетворения растущего внутреннего и регионального спроса (Strommashina, n.d.[53]). К крупным высокоэффективным проектам относится строительство цементного завода в Караузякском районе, а также цементных заводов в Сурхондарё и Ахангаране, которые будут производить всего 4 млн тонн цемента в год.
. Вода
Система водоснабжения и водоотведения Узбекистана унаследована от Советского Союза, срок ее эксплуатации истек, и она требует масштабной реконструкции. Этот сектор сталкивается с рядом проблем, в частности, такими, как изношенная инфраструктура, устаревшие стратегия и планирование сектора, нецелесообразные стандарты, ограниченные финансовые ресурсы и слабый институциональный потенциал. В настоящее время более 30 процентов домашних хозяйств не имеют качественной питьевой воды, а свыше 1 000 населенных пунктов вообще не обеспечены питьевым водоснабжением (WHO, 2019[56]). Таким образом, предоставление населению безопасных и финансово доступных услуг водоснабжения и водоотведения является одной из основных задач правительства. Правительство сделало обеспечение безопасным водоснабжением и водоотведением одним из приоритетов своей Стратегии сокращения бедности и повышения благосостояния. Целью этой стратегии является достижение в следующее десятилетие 100-процентного охвата услугами городов и 85-процентного охвата сельской местности. Для выполнения этих целевых показателей у правительства имеется план инвестиций в сектор объемом 2,9 млрд долл. США до 2020 года.
Проблема, связанная с водными ресурсами, также делает экономику уязвимой по отношению к воздействию изменения климата, особенно в сельском хозяйстве, в котором используется наибольший объем воды (EBRD, 2018[11]). Вода особенно важна для хлопководства, которое требует значительных объемов оросительной воды, пестицидов и удобрений. Узбекистан входит в последнюю пятерку стран в мире (2й процентиль) по продуктивности воды. Это отчасти объясняется старым законом «О воде и водопользовании» 1993 года, в который неоднократно вносились поправки и который включает положения о платежах за воду и бассейновом управлении, но нуждается в пересмотре.
Планируемые и в настоящее время строящиеся водные проекты составляют более 2,4 млрд долл. США, в том числе более 63 процентов в сфере водоснабжения и водоотведения и остальные 37 процентов — орошения и управления водными ресурсами (см. Рисунок 9.12). Все эти проекты финансируются при поддержке многосторонних банков развития, таких как АБР, ЕБРР, ЕИБ и Всемирный банк. Проекты в сфере орошения получают сравнительно большую долю финансирования, чем проекты водоснабжения и водоотведения. Например, проект управления водными ресурсами в Южном Каракалпакстане стоит более 522 млн долл. США, и планируется, что он улучшит оросительную сеть, с тем чтобы большое число фермеров в этом районе пользовалось повышенным производством орошаемого сельского хозяйства (World Bank, 2019[57]).
Примечание: Водные проекты включают проекты водоснабжения и водоотведения, а также проекты оросительных систем и их реконструкции
Источник: ADB (2019[39]), EIB (2019[58]), EBRD (n.d.[59]), World Bank (2019[43]), OFID (2019[60]), OECD (2019[50]).
9.3. Сильные и слабые стороны существующей институциональной структуры для планирования устойчивой инфраструктуры
. Стратегическое планирование и взаимосвязи между долгосрочными задачами, планами в отношении инфраструктуры и экологическими соображениями
Узбекистан утвердил и осуществляет пятилетнюю стратегию развития, Стратегию действий по пяти приоритетным направлениям развития Республики Узбекистан в 2017–2021 годах, помимо которой правительство ежегодно публикует «программу правительства», которая служит вкладом в эти пять направлений политики (Таблица 9.5 и Таблица 9.6). В стратегии четко указано, какие государственные ведомства ответственны за какие задачи, но несколько задач в области политики ссылаются на индексы, которые не служат целесообразными контрольными показателями. Например, в индекс, выбранный в случае инфраструктуры (индекс глобальной конкурентоспособности), никогда не включаются данные об Узбекистане, и поэтому поставленная правительством задача повышения рейтинга Узбекистана не является практичной, поскольку отсутствует предыдущий рейтинг, с которыми можно проводить сопоставление.
При том что в Стратегии действий излагается четкое видение общего развития Узбекистана до 2021 года, Узбекистан пока не утвердил официально более долгосрочной стратегии развития экономики в целом, в которой сформулированы его планы относительно дальнейшего будущего. Узбекистан изложил свое видение развития по отраслям после 2021 года в отношении транспортной отрасли (Стратегия развития транспортной системы до 2035 года), энергетики (Концепция развития гидроэнергетической отрасли на 2020-2024 годы) и отдельных отраслей промышленности (Концепция развития текстильной и швейно-трикотажной промышленности на 2020-2024 годы), но последовательный план развития после 2021 года еще не утвержден.
В 2018 году неправительственная организация «Буюк Келажак», в которую входит Экспертный совет в составе 240 экспертов с опытом работы за рубежом в более чем 30 странах, разработала долгосрочную стратегию «Узбекистан 2035», но правительство не признает официально какие-либо из ее целей или основных показателей результативности.
В стратегии «Узбекистан 2035» содержатся амбициозные целевые показатели энергоснабжения (в частности, возобновляемые источники энергии и связность), транспорта (в том числе электромобили и региональная связность) и охраны окружающей среды (в частности, создание комитета по проведению анализа воздействия на окружающую среду и рисков, связанных с инфраструктурными проектами) и определены бюджеты и сроки в случае каждого этапа «дорожных карт» по секторам. Хотя стратегия «Узбекистан 2035» не поддерживается и не одобрена правительством, совместный подход к ее разработке, а также ее четкие количественные целевые показатели и поэтапные «дорожные карты» могут служить хорошим примером для официальных стратегий, которые будут в дальнейшем разрабатываться.
. Институциональная структура и процессы принятия решений
Узбекистан разработал продуманную систему координации осуществления своей Стратегии действий на 2017-2021 годы. Им созданы специализированные координационные комиссии для осуществления стратегии в целом (в состав которых входят президент, его советники и премьер-министр) и по одной комиссии по каждому из пяти приоритетных направлений Стратегии: управление, верховенство закона, либерализация и развитие экономики, «социальные реформы» (включающие задачи развития инфраструктуры) и безопасность. Пять комиссий низшего уровня работают под председательством советников президента, которые подотчетны в отношении осуществления своего приоритетного направления комитету полного состава.
Комиссии по пяти приоритетным направлениям являются различными по размеру: от 21 члена (по вопросам внешней политики и безопасности) до значительно более громоздкого числа 51 члена (по развитию и либерализации экономики). В их состав входят представители соответствующих профильных министерств (Министерства транспорта, Министерства энергетики и Министерства экономики и промышленности — представители всех этих министерств входят в комитет по вопросам инфраструктуры), а также представители частного сектора, государственных предприятий, академий правительства и организаций гражданского общества.
Представители Государственного комитета по экологии и охране окружающей среды входят в две координационные комиссии (по безопасности, а также развитию и либерализации экономики). Однако он не представлен в комиссии по «социальным реформам», несмотря на свою крупную инфраструктурную составляющую. Без представителя по вопросам охраны окружающей среды эта координационная комиссия не может эффективно интегрировать экологические и климатические вопросы в общее планирование для решения задач развития инфраструктуры, поставленных стратегией.
Правительством Узбекистана также созданы специализированные министерства транспорта и энергетики. Министерство транспорта сформировано на базе Агентства автомобильного транспорта Узбекистана и прочих органов по вопросам транспорта (News of Uzbekistan, 2019[61]), а Министерство энергетики возникло в результате слияния Узбекэнерго, Узбекнефтегаз (в ведении которых находились нефть и газ) и Узбекгидроэнерго (которая ведает гидроэлектроэнергией) (The Tashkent Times, 2019[62]).
Литература
[39] ADB (2019), Projects and Tenders (database), https://www.adb.org/projects?terms=.
[31] ADB (2019), Uzbekistan: Preparation of Central Asia Regional Economic Cooperation Corridor 2 (Pap-Namangan-Andijan) Railway Electrification Project, https://www.adb.org/projects/48025-001/main#project-pds.
[10] ADB (2015), Free Trade Agreements by country, https://aric.adb.org/fta-country.
[44] ADB (2010), Proposed Loans and Administration of Loan Republic of Uzbekistan: Talimarjan Power Project, ADB, Manila, https://www.adb.org/sites/default/files/project-document/64346/43151-02-uzb-rrp.pdf.
[30] ADB (n.d.), Kashkadarya Regional Road Project, ADB, Manila, https://www.adb.org/sites/default/files/linked-documents/50063-001-ssa.pdf.
[40] AIDDATA (2019), Data and Tools (database), https://www.aiddata.org/datasets.
[23] BCG (2018), Investing in Central Asia: One Region, Many Opportunities, BCG, Boston, https://www.bcg.com/Images/BCG-Investing-In-Central-Asia-report-ENG_tcm26-212857.pdf.
[20] Bertelsmann Stiftung (2018), BTI 2018 Country Report: Uzbekistan, http://www.bti-project.org.
[21] Brookings (2019), Uzbekistan’s star appears in the credit rating universe, https://www.brookings.edu/blog/future-development/2019/01/23/uzbekistans-star-appears-in-the-credit-rating-universe/.
[42] CSIS (2019), Reconnecting Asia (database), https://reconnectingasia.csis.org/database/#.
[48] Dealogic (2019), Multiple Markets: One Platform (database), https://www.dealogic.com/.
[13] Dennis, A. and B. Shepherd (2011), Trade Facilitation and Export Diversification, http://econ.worldbank.org/projects/trade_costs.
[33] EBRD (2018), Transition Report 2018-19, https://www.ebrd.com/transition-report.
[11] EBRD (2018), Uzbekistan Diagnostic: Assessing Progress and Challenges in Unlocking the Private Sector’s Potential and Developing a Sustainable Market Economy, EBRD, London, https://www.ebrd.com/publications/country-diagnostics.
[59] EBRD (n.d.), Project Summary Documents, https://www.ebrd.com/work-with-us/project-finance/project-summary-documents.html.
[58] EIB (2019), Projects (database), https://www.eib.org/en/projects/index.htm.
[38] Emerging Markets Forum (2019), The Impact of the Belt and Road Initiative in Central Asia and the South Caucasus: “’Inside-out’’ Perspectives of Experts from the Region, Emerging Markets Forum, Gerzensee, http://www.research.pmcg-i.com/images/banners/The%20Belt%20and%20Road%20Initiative%20in%20the%20South%20Caucasus%20Region.pdf.
[25] fDi Markets (2019), fDi Markets: the in-depth crossborder investment monitor (database), https://www.fdimarkets.com/.
[3] Ganiev, B. and Y. Yusupov (2012), Uzbekistan: Trade Regime and Recent Trade Developments, University of Central Asia, https://www.ucentralasia.org/Content/Downloads/UCA-IPPA-WP4-Uzbekistan%20and%20Regional%20Trade.pdf.
[47] Government of Uzbekistan (2019), Инвестиционный портал Узбекистана [Investment portal of Uzbekistan], http://invest.gov.uz/.
[15] Hashimova, U. (2019), Uzbekistan’s 2019 Strategy: Foreign Investments a Key Focus, The Diplomat, https://thediplomat.com/2019/02/uzbekistans-2019-strategy-foreign-investments-a-key-focus/.
[22] Hurley, J., S. Morris and G. Portelance (2018), Examining the Debt Implications of the Belt and Road Initiative from a Policy Perspective, Center for Global Development, Washington DC, https://www.cgdev.org/sites/default/files/examining-debt-implications-belt-and-road-initiative-policy-perspective.pdf.
[49] HydroWorld (2019), Hydro Project Activity, https://www.hydroworld.com/index.html.
[45] IEA (2018), IEA World Energy Balances 2018, https://webstore.iea.org/world-energy-balances-2018.
[41] IJGlobal (2019), Project Finance (database), https://ijglobal.com/data/index.
[6] IMF (2018), Republic of Uzbekistan : 2018 Article IV Consultation-Press Release; Staff Report; and Statement by the Executive Director for the Republic of Uzbekistan, IMF, Washington DC, https://www.imf.org/en/Publications/CR/Issues/2018/05/11/Republic-of-Uzbekistan-2018-Article-IV-Consultation-Press-Release-Staff-Report-and-Statement-45873.
[2] IMF (2018), World Economic Outlook: October 2018, https://www.imf.org/external/datamapper/GGXCNL_NGDP@WEO/OEMDC/ADVEC/WEOWORLD.
[19] International Labour Organisation (2019), Third party monitoring of child labour and forced labour during the 2018 cotton harvest in Uzbekistan, ILO, Geneva, https://www.ilo.org/wcmsp5/groups/public/---ed_norm/---ipec/documents/publication/wcms_681372.pdf.
[4] International Trade Administration (2019), Uzbekistan: Market Overview, https://www.export.gov/article?series=a0pt0000000PAv7AAG&type=Country_Commercial__kav.
[28] ITF (2019), Enhancing Connectivity and Freight in Central Asia, International Transport Forum, Paris, http://www.itf-oecd.org.
[51] Kochnakyan, A. et al. (2013), Uzbekistan Energy/Power Sector Issues Note, World Bank, Washington DC, http://www.copyright.com/.
[7] Mariani, D. (2012), Switzerland: the world’s gold hub, https://www.swissinfo.ch/eng/precious-goods_switzerland--the-world-s-gold-hub/33706126.
[52] National Statistics Committee of the Republic Of Uzbekistan (2017), Промышленная продукция [Industrial Production], https://stat.uz/ru/otkrytye-dannye/ekonomika/158-otkrytye-dannye/2235-promyshlennaya-produktsiya.
[46] National Statistics Committee of the Republic of Uzbekistan (2017), Развитие промышленного производства в Республике Узбекистан за январь-декабрь 2017 года [Industrial development production in the Republic of Uzbekistan for the years January-December 2017], https://stat.uz/uploads/docs/prom-yan-dek-2017-ru-.pdf.
[61] News of Uzbekistan (2019), В Узбекистане создается Министерство транспорта [In Uzbekistan the Ministry of Transport is being created], https://nuz.uz/politika/38538-v-uzbekistane-sozdaetsya-ministerstvo-transporta.html.
[14] NewsCentralAsia (2019), Uzbekistan Takes Steps to Encourage FDI Inflow and Foreign Trade, http://www.newscentralasia.net/2019/02/04/uzbekistan-takes-steps-to-encourage-fdi-inflow-and-foreign-trade/.
[8] Observatory of Economic Complexity (2017), Uzbekistan: Exports, Imports, and Trade Partners, https://atlas.media.mit.edu/en/profile/country/uzb/.
[50] OECD (2019), Creditor Reporting System (CRS), https://stats.oecd.org/index.aspx?DataSetCode=CRS1.
[12] OECD (2019), Trade Facilitation Indicators (database), http://www.oecd.org/trade/topics/trade-facilitation/.
[60] OFID (2019), Projects and Operations (database), http://www.ofid.org/PROJECTS-OPERATIONS.
[53] Strommashina (n.d.), The Cement Industry of Uzbekistan, http://strommashina.com/articles/central-asia-the-cement-industry-of-uzbekistan.
[17] The Economist (2019), Uzbekistan Economy, Politics and GDP Growth Summary, The Economist, https://country.eiu.com/uzbekistan.
[16] The Economist (2019), Uzbekistan embarks on unexpected economic reforms, The Economist, https://www.economist.com/asia/2019/03/07/uzbekistan-embarks-on-unexpected-economic-reforms.
[54] The Export-Import Bank of China (2019), Major Projects (database), http://english.eximbank.gov.cn/.
[36] The State Committee of the Republic of Uzbekistan on Statistics (n.d.), Показатели Валового Внутреннего Продукта [Gross Domestic Product Indicators], https://stat.uz/uploads/docs/Sns-1991-2017-ru.pdf.
[62] The Tashkent Times (2019), Uzbekneftegaz, Uzbekenergo and Uzbekgidroenergo merged into Ministry of Energy, http://tashkenttimes.uz/economy/3479-uzbekneftegaz-uzbekenergo-and-uzbekgidroenergo-merged-into-ministry-of-energy.
[55] Trend News Agency (2019), News from Azerbaijan, Georgia, Kazakhstan, Turkmenistan, Uzbekistan, Iran and Turkey., https://en.trend.az/.
[27] UNEP (2016), Third National Communication of the Republic of Uzbekistan Under the UN Framework Convention On Climate Change, UNEP, Tashkent, https://unfccc.int/sites/default/files/resource/TNC%20of%20Uzbekistan%20under%20UNFCCC_english_n.pdf.
[9] UNESCAP (2015), Asia-Pacific Trade Briefs: Uzbekistan, UNESCAP, Bangkok, http://unnext.unescap.org/UNTFSurvey2015.asp.
[26] UNFCCC (n.d.), Intended Nationally Determined Contributions of the Republic Of Uzbekistan, UNFCCC, Bonn, http://cdm.unfccc.int/Issuance/cers_iss.html.
[18] United States Department of State (2019), Uzbekistan, https://www.state.gov/state-gov-website-modernization/.
[24] Uzbekistan, N. (2017), Инвестиции в основной капитал [Investments in fixed capital], https://stat.uz/uploads/docs/investitsiya-yan-dek-2017ru1.pdf.
[56] WHO (2019), Climate change adaptation to protect human health: Uzbekistan project profile, https://www.who.int/globalchange/projects/adaptation/en/index7.html.
[35] World Bank (2019), Pap-Angren Railway (P146328), World Bank, Washington DC, http://documents.worldbank.org/curated/en/843161559031552022/pdf/Disclosable-Version-of-the-ISR-Pap-Angren-Railway-P146328-Sequence-No-09.pdf.
[37] World Bank (2019), Project: Pap-Angren Railway, http://projects.worldbank.org/P146328?lang=en.
[57] World Bank (2019), Project: South Karakalpakstan Water Resources MGMT Improvement, http://projects.worldbank.org/P127764/south-karakalpakstan-water-resources-improvement-project?lang=en&tab=overview.
[43] World Bank (2019), Projects and Operations (database), http://projects.worldbank.org/?lang=en.
[1] World Bank (2019), World Development Indicators (database), https://datacatalog.worldbank.org/dataset/world-development-indicators.
[29] World Bank (2016), Systematic Country Diagnostic for Uzbekistan, World Bank, Washington DC, https://openknowledge.worldbank.org/bitstream/handle/10986/24588/Uzbekistan000S0c0country0diagnostic.pdf?sequence=1&isAllowed=y.
[34] World Bank (2014), Project Information Document (PID) Concept Stage, World Bank, Washington DC, http://documents.worldbank.org/curated/en/652671468337890644/pdf/PID-Print-P146328-02-05-2014-1391603275021.pdf.
[32] World Bank (n.d.), First Phase of the Central Asia Road Links Program, World Bank, http://documents.worldbank.org/curated/en/376021551878604407/pdf/Disclosable-Restructuring-Paper-First-Phase-of-the-Central-Asia-Road-Links-Program-P132270.pdf.
[5] World Trade Organisation (2019), Accession status: Uzbekistan, https://www.wto.org/english/thewto_e/acc_e/a1_ouzbekistan_e.htm.
примечание
← 1. Узбекистан является вторым крупнейшим производителем хлопка в мире после США.
Настоящий документ и любые содержащиеся в нем данные и карты не затрагивают статуса территорий и их суверенитета, делимитацию государственных границ и пограничных линий, а также названия территорий, городов и областей. Выдержки из опубликованных материалов могут быть предметом дополнительных заявлений об ограничении ответственности, которая установлена для полной версии публикации, размещенной по указанной ссылке.
https://doi.org/10.1787/edba62eb-ru
© ОЭСР 2020
Порядок использования данных материалов в электронном или печатном виде регулируется Условиями, которые можно найти, пройдя по ссылке http://www.oecd.org/termsandconditions.
